Сироты Казанские

ЧУЖИХ ДЕТЕЙ НЕ БЫВАЕТ?

Недавно в Минтрудсоцзащиты РТ прошло мероприятие, которое, судя по немногочисленности представленной на нем местной прессы, может показаться на первый взгляд ничем непримечательным. Речь идет о республиканском семинаре по организации межведомственного взаимодействия в работе с семьями и детьми, находящимися в социально опасном положении. Специалисты же, работающие в этом направлении, его очень долго ждали.

А еще раньше в Минтрудсоцзащиты РТ пришло письмо. Если бы оно было звуковое, оно бы кричало, плакало и стенало. Его автор – бабушка, на руках которой трое несовершеннолетних внуков. Кроме бабушки помочь им некому. Сама же пожилая женщина на протяжении нескольких лет имела неосторожность надеяться, что ей поможет государство.

Она давно одна воспитывает внуков, сын с невесткой продали жилье в Казани и перебрались в деревню. Их старшая дочь осталась с бабушкой, следом за внучкой прибыл и внук. Потом молодая чета, продав и дом в деревне, вернулась в Казань. Пока были деньги, снимали квартиру. Тогда же родили третьего ребенка, которого опять-таки подкинули бабушке. Они и сами собирались всей гурьбой к ней переехать. Чтобы оградить детей от вечно пьяных родителей, бабушка продала квартиру и переехала в однокомнатную. Да и жить с внуками на что-то надо было. С тех пор родители не видели своих детей четыре года. Бабушка, чтобы лишить сына и невестку родительских прав и взять опеку над внуками, пыталась подать на розыск. Но, по ее словам, в милиции ей в этом отказали, сказав: «Ищите сами». Сейчас эта семья, кроме бабушкиной пенсии, других средств к существованию не имеет. Впроголодь они живут уже десять лет. Средний внук ездит в школу за девять остановок от дома, так как у него нет прописки, в школу по месту жительства его отказались брать. Младшая внучка должна учиться во втором классе, но из-за того, что у нее тоже нет прописки, в школу, что рядом, ее не берут.   

Каждый специалист, присутствовавший на семинаре, готов привести десятки подобных историй и рассказать о том, с каким трудом приходится их расхлебывать.

...Одинокая женщина, вернувшаяся с БАМа в родную Казань, с двумя детьми живет в доме, где нет ни света, ни воды, ни отопления. Ее девятилетний сын не учится в школе, водится с младшим братиком и читает Обломова.

...Женщина освободилась из тюрьмы. На волю вышла не одна – с ребенком, которого родила в заключении. У нее есть и старшая дочь, но мать она не ждет и в квартиру не пускает. Когда женщина отбывала наказание, то дала дочери разрешение на приватизацию квартиры. В конечном итоге сама осталась без угла. Скиталась по знакомым. Но кому она нужна? Женщина выиграла суд, только ничего не изменилось. Не выдержав, пришла в Центр социальной помощи семье и детям: «Сделайте уж что-нибудь, иначе брошусь под поезд или еще что-нибудь сотворю, и снова окажусь за решеткой».

Руководитель нижнекамского социально-реабилитационного центра для несовершеннолетних Лидия Зорина рассказала о том, что до выяснения обстоятельств им иногда даже приходится прописывать детей в самом Центре:

- К нам поступают дети, у которых нет ни жилья, ни прописки, ни даже свидетельства о рождении. Нам ничего не остается, как прописать их у себя в Центре. К примеру, у нас длительное время была прописана девочка, которая неоднократно привлекалась правоохранительными органами за воровство. Так вот, все повестки приходили на наш адрес. Нам часто приходится оформлять на детей пенсии, но так как их родители давно умерли, мы не можем получить свидетельство об их смерти. Если же они живы, то отыскать их очень сложно: мы просим объявить в розыск, но нам говорят, что это могут делать только близкие родственники.

Вполне распространенная ситуация, когда родители просто пропивают деньги, которые выделяются государством на ребенка. Раньше эти выплаты можно было приостановить, сейчас этого права органы соцзащиты лишены. Алкоголизм – как раз тот бич, из-за которого и происходят все беды, говорят соцработники.

- Мы готовы лечить эти семьи, - продолжает Лидия Зорина. - В этом году договорились с наркологическим центром и пролечили десять семей, но трое из них уже снова запили. Как правило, рецидив составляет 50 процентов.

Круг проблем, поднятых на семинаре, огромен.

…Одно дело - поставить детей из неблагополучной семьи на учет, другое – их выявить, в принципе: если раньше в специальные службы их доставляли сотрудники ПДН, то теперь, как известно, они не имеют права изымать детей из семьи, можно только подбирать на улице.

…Комиссия по делам несовершеннолетним (КДН) ставит детей на учет только тогда, когда они уже совершили противоправные деяния. Она работает по положению 1968 года. В республике, в отличие от других регионов, нет закона о КДН. Два-три ее члена рассматривают до 80 дел.

Выявление семей, находящихся в социально опасном положении, надо начинать с женской консультации, детской поликлиники, детского сада, школы. А мы спохватываемся, когда бывает уже поздно, говорят специалисты. Такие семьи на учет не ставят, единственное, что могут сделать соцработники, – рекомендовать лишение родительских прав. 

…Дети исправно пополняют армию бомжей. Из-за того, что отсутствуют единые стандарты и технологии в работе, мы имеем новый Жилищный кодекс, где ребенок – бывший собственник, а мнение органов опеки не учитывается. Этот закон развязал руки родителям – они беспрепятственно могут продать жилье, не подумав о собственном ребенке. «Самый больной вопрос – квартирный, - рассказывает директор казанского Цетра Надежда Хрусталева. – Ребенку, который вышел из детдома или отучился в училище, живя в общежитии, податься некуда. Если даже за ним закреплена жилая площадь, откуда его забрали в детдом, возвращаться в эту клоаку, где вечная пьянка и нечеловеческие условия жизни, ему никак нельзя. Но и ничего другого мы предложить не можем. В итоге мы теряем ребенка. В Москве, к примеру, Лужков дает квартиры всем воспитанникам, которые живут в госучреждении, невзирая на то, сироты они или не сироты, числится за ними жилплощадь или не числится.

…На спине у четырехлетней девчушки след от ладони отца, а дело о насилии, совершенном в отношении ребенка, не дойдя до суда, рассыпается. Еще ни один родитель не понес наказания за насилие, говорят специалисты. В прокуратуре же утверждают, что примеры такие есть, просто они не получили общественного резонанса.

…В Татарстане реализуется ряд федеральных и республиканских целевых программ: «Дети России», «Дети Татарстана», «Профилактика правонарушений в Республике Татарстан», «Профилактика наркотизации населения в Республике Татарстан», «Программа организации отдыха, оздоровления, занятости детей и молодежи» и так далее, но толк от этого не очень-то ощутим.

…Нет единого банка данных, у каждого ведомства он свой. С семьями и детьми, находящимися в социально опасном положении, уполномочены заниматься многие – порядка восьми органов и учреждений. Это соцзащита, опека и попечительство, МВД, а также управления образования и здравоохранения, служба занятости, отдел по делам молодежи и, наконец, комиссия по делам несовершеннолетних. Вместе с тем, камнем преткновения для всех них является межведомственная разобщенность. Каждый варится в собственном соку, решает свои цели и задачи, а как там другие, не замечает.

 - Мы не можем раздавать указания, скажем, работникам здравоохранения или образования, – продолжает директор казанского Центра. - Нам приходится самим ходить, обивать пороги различных учреждений. Иной раз горы бумаг напишешь, прежде чем что-то решишь. Хорошо, что у нас девчонки такие – их в дверь, они в окно, не уйдут, пока не добьются своего.

Женщине с БАМа и двум ее детям предоставили маневренное жилье – все же не на улице. Женщине, что вышла из тюрьмы, социальные работники из казанского Центра помогли дойти до прокуратуры и вселиться в квартиру. Ее также помогли с одеждой, обувью и бытовыми принадлежностями.

Что касается бабушки и трех ее внуков, то они поставлены на патронатный учет. В настоящее время разработана индивидуальная программа реабилитации этой семьи, в частности, оформляется прописка детей, органы соцзащиты пытаются выяснить, почему среднего внука не взяли в школу по месту жительства, ведь это незаконно. Можно предположить, что к бабушкиной пенсии добавятся какие-то государственные выплаты за детей.

На самом деле этой семье, если бы на нее вовремя обратили внимание, можно было помочь еще лет пять назад. Участковый, школа, комиссия по делам несовершеннолетних – все знали, но никто ничего не сделал. Средний внук хорошо учится в школе, в которую его взяли по старому адресу. Почему школа не обратила на него внимания? Ведь еще тогда можно было внести его в банк данных как растущего в семье, находящейся в социально опасном положении, узнать, чем им можно помочь, и так далее. Старшая внучка учится в профлицее, обучение в котором оплачивает ее тетя. Но если бы у ребенка был статус сироты, она могла бы учиться бесплатно. Бабушка ходила в органы опеки, но ей сказали, что она не может стать опекуном своих внуков, так как уже не подходит для этой роли по возрасту. Когда-то на них не обратили внимание. Сколько сил и нервов понадобилось бабушке, чтобы добиться лучшей доли для своих внуков. Возможно, если бы была отработана система социального патронирования, такая патовая ситуация и не случилась бы, делится своим мнением директор казанского Центра социальной помощи семье и детям Надежда Хрусталева.

Отныне ситуация должна измениться. Предполагается, что новое разработанное положение о межведомственной муниципальной системе социального патронирования семей и детей, находящихся в социально опасном положении, упорядочит взаимодействие органов и учреждений системы профилактики безнадзорности и правонарушений и позволит наладить индивидуальную реабилитационную работу. Более того, в подготовленном документе, считает директор чистопольского Центра социальной помощи Софья Хасанова, заложены принципы ювенальной юстиции.

На базе территориальных органов соцзащиты будет работать муниципальный социально-реабилитационный консилиум, который как раз и должен разрабатывать и реализовывать индивидуальную программу реабилитации. Но прежде он должен изучить социальное положение семьи, условия и обстоятельства ее жизни, какие-то ее особенности. К работе консилиума будут привлекаться медики, наркологи, педагоги, представители правоохранительных органов и т.д. – в зависимости от характера проблемы конкретной семьи. Функции координации и контроля за деятельностью консилиума будут возложены на муниципальную комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав.

По мнению заместителя министра труда, занятости и социальной защиты РТ Эльмиры Мавриной, данная система позволит увидеть ситуацию в республике в целом и по отдельности в каждом районе, то есть мы получим объективную картину и, соответственно, повысим эффективность работы. Самое главное – это адресность, нуждаемость и ориентированность на конечный результат.

НАША СПРАВКА

В органах социальной защиты и подведомственных учреждениях состоят на учете почти четыре тысячи семей, то есть все они находятся в социально опасном положении. Из них 1456 неполных семей, 882 многодетные семьи, 2319 – семьи, в которых родители не выполняют своих обязанностей по отношению к детям, 48 семей с жестоким обращением с детьми. В них воспитываются, если это слово вообще здесь уместно, 8153 несовершеннолетних, из них 7220 – безнадзорники и беспризорники.

ОЛЬГА ПАНФИЛОВА