О музыке, о жизни, о себе

«Счастлив дом, где звуки скрипки наставляют нас на путь и вселяют в нас надежды… Остальное как-нибудь. Счастлив инструмент, прижатый к угловатому плечу, по чьему благословенью я по небу лечу», - так передавал свои эмоции знаменитый поэт Булат Окуджава, восхищенный волшебными звуками скрипки. Действительно, этот удивительный по красоте звучания музыкальный инструмент не случайно называют царицей музыки. Тот, кто сможет понять и постигнуть звучание скрипки, будет предан ей всегда. В этом убежден известный скрипач, заслуженный артист РФ, народный артист РТ, заслуженный деятель искусств РТ, лауреат Государственных премий РТ имени Г. Тукая и М. Джалиля, художественный руководитель Государственного струнного квартета Шамиль Монасыпов.

- Шамиль Хамитович, сегодня все больше людей интересуется своим прошлым, многим хочется знать, кем были их предки, чем занимались, о чем мечтали, тем более что в ХХ веке большинство советских семей пережило немало трагических страниц, связанных с революцией, гражданской войной, Великой Отечественной войной. Вы хорошо знаете историю своего рода?

-  Разумеется, важно знать свои корни. Могу сказать, что мою семью тоже затронули  трагические события ушедшего века. Предки отца - выходцы из села Большие Тарханы Буинского района. Дед работал там учителем медресе, был хаджи, переводил Коран, рукопись его переводов хранится в Санкт-Петербурге. Умер он до того, как  его сын, то есть мой папа, появился на свет. А вскоре не стало и моей бабушки.

А дед с маминой стороны был революционером. Во время гражданской войны его схватили белочехи, поскольку он укрывал у себя дома чешского политического деятеля. Деда пытали, после этого он недолго прожил. Его дочь, моя мама, попала на воспитание в  просвещенную семью Гали-ишана. То есть мои родители оба рано остались сиротами.

Отец воспитывался в Казани в приемной семье, где  было тринадцать  детей. Некоторые из них обучались в медресе «Мухаммадия». В доме были музыкальные инструменты, там часто собирались музыканты, бывал и Салих Сайдашев.  Этот дом сохранился и сегодня (около озера Кабан двухэтажное здание, недалеко от мечети Марджани). Он располагался рядом с  Восточным клубом, первым татарским культурно-просветительским центром, где  в неформальной обстановке собирались представители татарской интеллигенции, шли любительские спектакли, играл небольшой оркестр, была библиотека. Не удивительно, что отец полюбил музыку, овладел игрой на флейте, мандолине, фортепиано. Он увлекался, помимо музыки, химией, добровольцем ушел на фронт, был пулеметчиком,  получил серьезные ранения. После войны, будучи инвалидом второй группы, стал работать на заводе, чтобы содержать семью из шести человек. В суровые военные будни многие трудились вдали от родных мест, там, где особенно нужны были рабочие руки. Я сам родился в Днепродзержинске во время Великой Отечественной войны, где на азотно-туковом заводе работали мои родители. Но уже через два года после моего рождения мы вернулись в Казань.

- Скрипка – это был Ваш выбор или родители настояли? Не было желания в детстве сменить инструмент?

- Это мой выбор. Скрипка обращена к душе человека, чего не скажешь о духовых или ударных инструментах. Когда я первый раз услышал ее звучание, то понял на интуитивном уровне, что это мое. И мне очень повезло с педагогом в музыкальной школе. Талантливейший человек, искренний, порядочный, человечный, он превращал уроки в праздник. Это Лев Григорьевич Каминер - ученик знаменитого  Петра Столярского, воспитавшего Давида Ойстраха и целую плеяду советских скрипачей. А ведь у Льва Григорьевича очень трагическая судьба. Когда-то он собирался поступать в консерваторию в Киеве, но волею обстоятельств в дороге оказался в поезде  Нестора Махно. Там его заставили  играть всю ночь, а потом выкинули из поезда. Скрипка сломалась, сам Лев Григорьевич получил тяжелые травмы. И вообще, его постоянно преследовали сложнейшие испытания. Когда его супруга родила, ее парализовало. Он тридцать лет ухаживал за женой, разрываясь между ней, воспитанием сына и уроками для юных скрипачей. Но знали бы вы, как он преподавал! Да еще умудрялся и подкармливать нас, учеников, несмотря на свое тяжелое материальное положение.   

Последние два года в школе я учился у Анвара Нурмухамметовича Сайдашева - родного брата известного музыковеда Земфиры Сайдашевой. Именно он отвел меня к директору музыкального училища Ильясу Ваккасовичу Аухадееву, который порекомендовал обязательно продолжать обучение. В училище я тоже занимался у известных педагогов, имена которых, думается, останутся в истории скрипичной музыки. Так что судьба постоянно благоволила мне, как бы говоря, что я сделал правильный выбор. За свою жизнь мне приходилось играть на разных скрипках. Чудесные инструменты делал свердловский мастер Андрей Кылосов, неординарный человек и один из лучших мастеров Советского Союза. Его скрипки обладают мягким и благородным звуком, приятным тембром, на них можно экспериментировать и извлекать те звуки, которые хочешь, а не те, которые строго заданы. Именно на его «творениях» я сделал множество записей, играл с симфоническими оркестрами…

- Вы получили высшее музыкальное образование в Государственном музыкально‑педагогическом институте имени Гнесиных в Москве. Чем вам запомнились годы учебы?

- Это было потрясающее время, заполненное огромным количеством творческих мероприятий, встреч и знакомств, тем более что я был ответственен за культурный сектор профкома. Мне удалось вместе с  друзьями организовать при Московском союзе композиторов квартет, где я был первой скрипкой. Это позволило познакомиться с большим количеством сочинений современных зарубежных и отечественных авангардистов, в том числе знаменитой «Московской тройки» - Губайдулиной, Шнитке, Денисова. Они считались опальными, в Москве выступать не могли, но в Подмосковье где-нибудь в маленьких залах – без проблем. Мы отправлялись за «сто первый километр», а за нами вслед - вся музыкальная элита…

Подрабатывая в московских театрах, пересекались и с актерами - Вициным, Талызиной, Леоновым. Нередко просто приходили на спектакли, тем более что для студентов профильных вузов всегда оставлялись места в зале. Незабываемое впечатление на меня произвела постановка Эфросом древнегреческих трагедий в Театре имени Маяковского. На одной улице с нашим ВУЗом находился Дом кино. И многие не прошедшие цензуру киноленты актеры разыгрывали на его сцене. Мы слушали также и выступления Аркадия Райкина, и песни Владимира Высоцкого. А какое впечатление на меня произвел концерт современной музыки в исполнении симфонического оркестра Би-би-си, которым дирижировал выдающийся композитор Пьер Булез!  Тогда исполнялось произведение Антона Веберна «Пять пьес для оркестра», во время которого струнники начинали играть тремоло смычками как бы по воздуху, а затем звучание доходило до громоподобного Апокалипсиса! Конечно, мы ходили и на концерты отечественных корифеев Ойстраха, Когана. Нашим студенческим оркестром дирижировали выдающиеся музыканты, в их числе Арам Хачатурян, который вел класс композиции. Да что там говорить, за время пребывания в Москве я «впитал» в себя так много, что, конечно, этот опыт стал бесценным для меня.

- Вы являетесь автором книги «Портреты выдающихся деятелей искусств Татарстана», героями которой стали Баки Урманче, Салих Сайдашев, Ильяс Аухадеев, Рустем Яхин, Фасиль Ахметов, Ренат Еникеев, Рафаэль Белялов, София Губайдуллина. Как велась работа над книгой на практике, в чем были сложности?

- Эта книга выстрадана, и многое  в ней значимо для меня, поскольку я был лично знаком и с Урманче, и с Губайдуллиной, и с Аухадеевым.  Каждый, кто есть в книге, - настоящая «глыба» в искусстве Татарстана, это люди, на примерах которых можно учиться многому. Мы не можем судить и понимать человека только как душевное и физическое существо. Человек  не вмещается в эти рамки, есть духовное начало, которое очень важно для всех нас. В свое время мне помогли многое осознать произведения Льва Толстого, касающиеся его рассуждений о вере, его автобиография, его понимание Библии.  Я попытался осветить духовный мир Урманче, поскольку он мне очень близок, и в аналогичном ключе рассматривал творчество других личностей  татарской культуры. Сейчас композитором номер один в мире считается София Губайдуллина - обладательница многих престижнейших премий, в том числе«Polar music prize». В музыке это аналог Нобелевской премии. Она призналась, что именно творчество Салиха Сайдашева побудило ее стать композитором. Так что истории этих знаменитых людей переплетены, взаимосвязаны, и я верю, что книга будет интересна всем, кого по-настоящему интересует национальная культура, духовное, а не только материальное, начало.

- Расскажите, пожалуйста, о квартете, которым вы руководите, в который вы вложили немало сил, энергии, знаний, опыта. Насколько содержательна  и насыщенна его деятельность?

- Мы начинали работать, когда в Казани не было ни одного квартета. А появился он благодаря инициативе Назиба Жиганова и Баки Урманче. Кстати, многие вещи, по признанию самого Урманче, он постигал через музыку. Создавая портрет Кол Гали, вначале изучал мелодии, напевы, имеющие отношение к поэме «Кыйссаи Юсуф».  Так вот, он считал, что татарское искусство сплошь индивидуально, куда ни посмотри - кругом солисты, а дух времени требует создания ансамблей равноправных музыкантов, полифонии. Об этом мечтал и Жиганов. Я с удовольствием откликнулся на его просьбу, и с тех пор наш коллектив начал свое активное существование, было огромное количество гастролей за рубежом, но, самое главное, активизировались композиторы, которые стали активнее писать ансамблевую музыку. Говорить можно очень долго, но скажу главное - востребованность квартета говорит о том, как людям необходима  камерная музыка, которая способна лечить души людей.

- Ваше отношение к религии?

- Я одинаково отношусь во всем религиям, поскольку изучил немало трудов на эту тему, думал, анализировал. И убежден, что  все религии - притоки одной большой реки, они связаны между собой фундаментальным образом.  Чтобы узнать тайны одного, надо знать основы других верований. Пример для меня - Баки Урманче. Он по пятницам читал огромную главу из Корана, в субботу Тору, а в воскресенье - Евангелие. У него была потрясающая широта мышления. Безусловно,  он на меня повлиял в этом смысле.

- Шамиль Хамитович,  вы можете себя назвать счастливым человеком?

- Удовлетворенным полностью быть невозможно.   Понятие земного счастья состоит из испытаний и их преодоления. Судьба, подобно маятнику, несет то одно, то другое. В детстве я познал, что такое голод, холод, разруха. Но жизнь сама по себе - великое счастье. Посмотрите, как все гармонично в природе, в космосе. Если мы будем видеть только грязь, серость, то и будем пребывать в унынии. Так что все зависит от нас, и, в первую очередь, от нашего мировоззрения и миропонимания.

- Спасибо вам, Шамиль Хамитович, за интересную беседу! Успехов вам!

Резеда Галиева